Мы договорились с Александром встретиться и побеседовать в ФОКе «Спортклуба Череповец» — за час до тренировки. Навстречу мне вышел спортивного телосложения симпатичный молодой человек лет тридцати. Он немного прихрамывает на левую ногу при ходьбе, но больше ничего в нем не выдает человека, получившего тяжелое ранение. Александр — кандидат в мастера спорта по хоккею. Даже боевая травма и протез на ноге не помешали ему продолжить тренировки и стать тренером по флорболу для детей. Параллельно он готовится к всероссийским соревнованиям по пауэрлифтингу. К слову, в его копилке уже есть первое место по стрельбе из лука. Александр Шишпанов представлен к трем боевым наградам — ордену Мужества, медали «За отвагу» и медали «За участие в СВО».
Александр, какая у вас профессия, чем занимались до ухода на спецоперацию?
— У меня высшее образование по направлению «физическая культура», получено в нашем череповецком университете. Окончил хоккейную школу клуба «Северсталь», играл в молодежке — в подмосковной команде «Витязь», где также прошел хоккейную школу. Но в 20 лет ушел из хоккея из-за травмы — проблема со спиной. Там же, в «Витязе», работал потом тренером некоторое время. Вернулся в Череповец, затем пошел служить по контракту на подводную лодку-атомоход под Мурманском, в городе Гаджиево. Там секретные войска. Когда отслужил контракт, приехал в Череповец и понял, что много в спортивной сфере не заработаю. У меня уже в 22 года была семья, двое детей. Поэтому устроился стропальщиком в промпорт «Северстали», а через месяц выучился на мастера. Ну, а в октябре 2023 года ушел на СВО. Контракт у меня был заключен на год и два месяца. Списали по ранению.
Когда началась специальная военная операция, как вы отнеслись к этому?
— Я с самого начала понимал, что это необходимо, полностью поддерживал решение нашего президента. Пошел на СВО, потому что понимал, что я там нужен, что не могу оставаться в стороне. И когда я оказался на передовой, мое мнение только укрепилось. Да, тяжело, трудно, но уверен, что мы победим, потому что мы сильнее духом, мы защищаем свою страну. Дети, жена, мама, вообще все родственники переживали сильно, но они знали, что если я принял решение, то не передумаю. Участвовал в боевых действиях под Купянском. Я прекрасно понимал, куда шел. Конечно, в первый штурм думал попробовать с холодной головой идти, но с холодной головой не получается там никак, потому что на самом деле страшно — всем и всегда. Сколько бы штурмов ни было пройдено, а у меня их где-то с десяток, страшно все время.
Какие боевые задачи выполняли? Была ли военная подготовка перед отправкой?
— Сначала был старшим стрелком, штурмовиком. А потом работал птурщиком, то есть снайпером по технике с противотанковой управляемой ракетой. Работал по целям противника — танкам, дотам и блиндажам. В России я был всего четыре дня после подписания контракта, потом сразу же на Украину. У нас была плотная ускоренная подготовка где-то в течение трех недель, там и научился всему. И сразу на передовую. Я был на самой первой линии все время. «Слава Украине!» кричали недалеко от нас, метров за сто. Мы работали против спецподразделения «Кракен». В первых рядах, из которых мы обычно брали противника в плен, в основном попадались обычные мужики, мобилизованные. А уже дальше — нацисты. И когда мы захватили их позиции после штурма, был момент: сдавались несколько человек, и сзади их свои же расстреливали.
Как был организован быт? Какие трудности?
— На самом деле приноровились, все нормально. В блиндажах газовые горелки: поставил баллон, вкрутил горелку, положил в тарелку что тебе надо, подогрел. Была доставка еды, но мы с корешем постоянно сами ходили за чем-нибудь повкуснее. В одну-то сторону по-любому под обстрелами нужно было пройти от 4 до 6 километров, и можно было это сделать только «по серости», как говорится. Это когда в 6 утра украинцы «птички» (дроны, беспилотники — авт.) свои забирали и тепловизоры с них снимали, которые на ночь ставили. Вот пока они их снимали, мы успевали проскочить. А обратно-то все равно на них попадаешь.
Рисковали, конечно. С водой нам на самом деле повезло, потому что рядом с нашим блиндажом была глубокая яма, оставшаяся от какого-то снаряда. И в ней пробился подземный ключ. Вода накапливалась, и мы могли оттуда ее брать. С вещами тоже все просто — у одного одно взял, у другого — другое, если кому не надо, уже по факту, когда что-то испачкалось, переодеваешься. Там же помыться негде. На самом деле с едой, с обмундированием вообще у нас не было проблем. За весь контракт к моей части у меня никаких вопросов не возникало — ни по обеспечению, ни по выплатам. Все делалось как нужно. Я даже, когда увольнялся, поблагодарил руководство, сказал, что мне понравилось в части служить. Часть располагается в городе Гусеве под Калининградом, 11-й танковый полк.
Получалось с семьей созваниваться?
— Да, но не часто мог звонить. Наверное, раз в 15 ней я выходил на связь. И то надо было дойти до точек определенных, где мобильный ловит. Дети, жена, мама переживали, звонили, плакали… Ну, их можно понять, потому что на самом деле было страшно. Был момент жесткий, когда нас обстреливали из миномета, и я не знаю, что вообще нас тогда спасло. Я даже паролем на телефоне поставил эту дату. Минометный снаряд в наш блиндаж залетел, весь блиндаж разворотило, а мы выжили все. Даже не ранило ни одного человека. Только оглушило немного.
Какой у вас был позывной?
— «Шишка» — от фамилии. Позывные там — какой хочешь, такой и выбирай. У моего кореша, например, был позывной «Хруст». Я у него спросил: «Почему «Хруст?» Он говорит: «Меня дочка Хрустиком называет. Я и взял «Хруст». А так у всех что-то обычное, простое.
Когда и как получили ранение?
— Ранило меня 27 марта 2024 года. Нас послали на боевую задачу. Там только с одной точки можно было выстрелить по цели противника — «Корду» в здании (крупнокалиберный пулемет с ленточным питанием — авт.). И в том месте вообще не должно было быть мин до знака. А место такое, что мы, грубо говоря, находились в одном окопе с украинцами, но у них позиции были метрах в ста пятидесяти от нас. И там постоянно обстрелы, погибшие, раненые. Человек мог ночью мин для безопасности наставить, а его после этого убили. А где мины, он никому не сказал. На следующий день опять другие поставили. То есть нет карты этого минного поля. Мы отправились на задание с товарищем, ПТУР (противотанковую управляемую ракету — авт.) только поставили для выстрела, и я в этот момент подорвался. Если бы не наступил ногой, я бы на эту мину лег, получается.
В левую ногу ранило?
— Да, мне повезло, что только ногу задело. Два километра пришлось самому ползти по лесополосе. Потому что пока эвакуация к нам добежит, а потом четыре человека тебя нести будут на носилках, и всех сразу же дронами могут достать… Лучше самому. Приняли решение, что два километра я сам добираюсь, а потом меня уже принимают. Четыре километра меня несли на носилках. Потом переложили на БМП и еще, наверное, два километра везли до полковых врачей. Там мне первую помощь оказали, отрезали поврежденную часть ноги. Дальше уже в госпиталь, сейчас даже не вспомню куда — в голове муть была. А потом на вертолете в Белгород. У меня ступню по пятку оторвало. Потом сделали рентген. Сказали, что сустав тоже раздроблен, поврежден, его не восстановить, поэтому лучше повыше отрезать. Отрезали, потом ждал протезирования в военном госпитале имени Бурденко в Москве.
Долго восстанавливались?
— Дольше, наверное, протез ждал, где-то семь месяцев в госпитале пролежал. Там отношение хорошее, волонтеры приходят. В санаторий постоянно отправляют: 20 дней в госпитале, 20 дней в санатории, и так далее. На самом деле все понравилось. Понятно, что домой-то хотелось, но в госпитале было хорошо, никаких замечаний ни по операциям, ни по уходу.
Как получилось, что вы решили продолжить на гражданке после возвращения тренерскую работу?
— Мне нравится с детьми работать. У меня самого два сына в хоккей играют. Одному 10, другому 7.
И жена сейчас беременна, дочка будет. Я из госпиталя приехал, и мне родители сразу сказали, что они нашли, к кому обратиться по поводу трудоустройства. Я договорился со «Спортклубом Череповец» — сначала просто в зал ходить, тренироваться. А потом мне предложили поработать с детьми, потому что у меня высшее образование спортивное. Я с радостью согласился. Работаю тренером месяца полтора-два уже. Тренировки два раза в неделю в ФОКе, ребята полчаса гоняют во флорбол, полчаса в футбол.
Расскажите о своих подопечных.
— У меня группа из младших школьников, в числе которых восемь человек с ограниченными возможностями здоровья. У кого-то проблемы со слухом, у кого-то сахарный диабет, есть мальчик без руки. Все дети разные, кто-то сразу влился в коллектив, а к кому-то нужен особый подход. Вот один мальчик сначала очень боялся, но когда с ним папа в тренировке поучаствовал, поиграл в ребятами во флорбол, он уже на следующий раз сам тренировался. Паренек, у которого нет руки, уже здорово наловчился, не хуже других мяч гоняет. Им профессионально нельзя заниматься по здоровью, поэтому просто играем для удовольствия, чтобы у детей двигательная активность была вне школы. Мои сыновья тоже приходят поиграть.
Вы сейчас с вашими сослуживцами, теми, кто вернулся, общаетесь?
— Конечно. Мужичок у нас во взводе был, Чечню прошел. Я его раненого вытаскивал, он единственный выжил из моего взвода. У него нога, глаз и рука были ранены. А остальные, все, с кем мы вместе работали, — «двухсотые» (погибшие — авт.). Потом друг мой, тоже с ранением — сейчас на СВО, но больше в тыловых зонах находится. Есть парень, который, как я, без ноги вернулся, и с ним общаемся. Другой по мобилизации уходил, у него контузия была, вернулся домой. А еще один друг сейчас там, в зоне боевых действий. Обычно выходит на связь раз в месяц. Еще парнишка, с которым работал на «Северстали», тоже на СВО. Вот с ними общаюсь, переписываюсь, созваниваюсь.
Александр, какие планы на будущее?
— С детьми дальше работать, тренировать. Скоро еще один ребенок родится — буду заниматься семьей. Потихоньку начинаю на коньки вставать, но немного неудобно из-за протеза. Скоро мне новый протез поставят с подвижной стопой, вот тогда можно будет начинать тренироваться в полную силу. Думаю, к следующему году раскатаюсь. Лодку купил с мотором — на рыбалку буду с отцом ездить. Сейчас дачу довожу до ума, что-то ремонтирую, что-то достраиваю. Летом всей семьей будем там тусоваться. Главное — успеть до лета.
Жанна Газзаева
Проект "Подвиг" выходит при поддержке АО "Трест КХМ", АО "ЧФМК", ИП Круглова Сергея Александровича, компании "Череповецкие теплицы".
